«Я не уеду»
Александр Яковлев из семьи, не имеющей отношения к классической музыке. Родители — врачи.
- Но в 5 лет я увидел фортепиано за пыльной витриной какого-то магазина и стал просить бабушку и дедушку купить мне его. Тогда, в конце 80-х, захотеть фортепиано для ребёнка было также естественно, как сейчас — машинку на радиоуправлении.
В девять лет он уже выступал с Ростовским симфоническим оркестром. В 12 впервые стал лауреатом крупного международного конкурса. В 17 получил стипендию Ростроповича.
- Причём сам Ростропович мне и позвонил, пригласил к себе. И мы, несколько человек, которым в тот момент выделили эту стипендию, пили с ним и Галиной Вишневской чай. Он рассказывал какие-то забавные случаи. Галина Павловна его даже чуть одёргивала, не позволяла быть рубахой-парнем. Ведь он был напрочь лишён звёздности и ко всем - хоть к министру, хоть к студенту относился одинаково.
- Саша, чем объяснить вашу верность Ростову?
- Этот вопрос мне в Ростове многие задают. Даже спрашивают: «А что, ты ещё не уехал?» После этого следует вопрос: «А почему?!»
- Но, согласитесь, резон в этих вопросах есть.
- Знаете, конечно, уехать можно было бы. И если я замучаю всех своими концертами, которые организовываю... Я тогда плюну и уеду (смеётся). Но если говорить серьёзно, у меня в Ростове родители, ученики. Да, безусловно, родителей можно было бы отвезти в ту же Германию. Но, понимаете, возможность выезжать за рубеж, зарабатывать там концертами у меня есть и сейчас. А всё же разница в менталитете по сравнению с той же Германией чувствуется. Здесь можно с друзьями поболтать о смысле жизни. А в Германии иной раз скажешь что-то и видишь, что человек думает: мол, какой-то ты странный. Другими словами, мне пока в Ростове комфортнее.
- Вот вы за последние полтора года привезли в Ростов больше десятка известных пианистов. В апреле организовали дебют в Большом зале нашей филармонии студенту консерватории, слепому пареньку Олегу Аккуратову. Но не скрываете: особых денег заработать не получается. А чаще и вовсе уходите в минус. Многие, наверняка, тоже недоумевают: зачем вам это?
- Скажу так: эти концерты — моя блажь. Я создаю такое, знаете, ощущение того, что фортепианная жизнь в Ростове кипит. Так что это нужно и лично мне, и, как я надеюсь, слушателям. Ведь в Ростове немало ценителей фортепианной музыки. Я это делаю совершенно не для заработка. Ещё я очень верю, что эти концерты - пропаганда классической фортепианной музыки, просвещение.
- Якобы вы даже афиши рисуете сами.
- Ну, не рисую, а всё же составляю с помощью фотошопа. Поэтому они у меня достаточно странные. Так что, если вы идёте по улице и видите какую-то странную афишу, скорее всего, она как раз моя (улыбается). Вообще же — да, многое на мне. Но я не жалуюсь.
Ещё, знаете, пытаюсь как-то расширить ряды слушателей. Мечтаю сделать фортепианную музыку интересной, например, для технической интеллигенции, которой в Ростове много. Что делаю? Звоню на завод, на предприятие, рассказываю: у нас намечено такое-то меро¬приятие. Мне отвечают: «Господи, ну зачем нам ваше мероприятие?» Но потом, смотришь, люди приходят. А вообще сегодня интерес к классиче-ской музыке возрастает. Залы заполняются. Иногда меня упрекают: дескать, тебе не по статусу бегать и клеить афиши, кого-то зазывать. Но я о статусе не думаю. Для меня самое главное — музыка.
Погоня за выживанием
- Ваша позиция в отношении денег какая-то несовременная...
- Почему? Это нормально, когда люди честно зарабатывают и достойно живут. Я говорю о тех, кто думает только о деньгах. Это превращает людей в существ, которые готовы на всё, чтобы набить свой карман. Ещё в 90-х годах в культовом для молодёжи фильме «Брат-2» прозвучала совершенно верная фраза: «Вся сила — в правде». Однако потом в России распространилась ложная идея: сила в том, насколько толстый у тебя кошелёк.
Это страшно и потому, что когда во главе угла деньги, приемлемыми становятся воровство, любая подлость. В этой связи пришёл в голову пример. В Германии, где я учился в аспирантуре и прожил четыре года, не воруют не только из-за боязни наказания. Просто там убеждены: «Воруя, давая или беря взятки, я разрушаю мою страну Германию». А у нас не боятся разрушить Россию.
Вдобавок страсть к потреблению лишает человека индивидуальности.
- ?
- Скажем, на Западе русских зачастую сразу видно, потому что без повода очень дорого и броско одеты — в «Прада», в «Дольче Габбана». Стараются выделиться не умом, талантом, эрудицией, а одеждой, обувью.
Но сейчас налицо и другая крайность, не меньшая беда — крошечные зарплаты у тех же деятелей культуры — музыкантов, профессоров консерватории. Они гонятся не за деньгами, а за выживанием. Моя зарплата в консерватории — что-то вроде 7 тысяч рублей, но я преподаю не из-за денег, а чтобы просто передать свои знания. Да, со всеми надбавками набегает 12-13 тысяч рублей (работаю чуть меньше, чем на ставку). Но ведь на эти деньги невозможно прожить. Потому, чтобы прокормить семью, люди вынуждены работать в 3-4 местах. Вечером бежать в кабак, таксовать. На Западе зарплата музыканта, профессора выше в 30 раз. Потому то, что происходит у нас, — это не позор. Это просто уничтожение культуры...
- Почему в нашем миллионном городе культурная жизнь не бьёт ключом?
- Это беда не только Ростова. Понятно, что здесь намешан уже ком проблем. Однако мне обидно, что не делаются даже посильные шаги.
Скажем, понятно, что нужна пропаганда классики. Например, на Западе для организации концертов классической музыки привлекают спонсоров - банки, какие-то коммерческие фирмы. Однако там быть таким меценатом попросту выгодно! Государство взамен даёт тебе налоговые льготы. У нас о льготах, как и о спонсорах, можно только мечтать.
Или, например, хочется наконец увидеть концертный зал у Ростовской консерватории, обещания возвести который звучат уже лет 20.
А пока толком ничего не делается, у россиян из-под ног выбивают почву, которой и являются культура, наука.
- Фортепианная музыка — чувственная сфера. Поклонницы вас одолевают?
- Они есть. Но всё же сегодня фанатки донимают звёзд шоу-бизнеса, а не исполнителей классики. Вот в 19-м веке, да, всё было иначе. Самым большим любимцем женщин был композитор Ференц Лист. Это был могучий венгр с длинными чёрными, как смоль, волосами — производил впечатление эдакого обольстителя. Хотя по натуре им не был, в конце жизни вообще стал аббатом. В общем, к тому, чтобы иметь толпы поклонниц, я не стремлюсь.
Юрий Весняк: Каждый новый любовный роман - это новая пьеса или баллада 
Подсветка для ростовского музтеатра обойдется в 670 тысяч рублей 
«Кормятся мечтами». Почему выпускники школ не выбирают рабочие профессии?