Связистки, лётчицы, санитарки, пулемётчицы - кем только не приходилось в годы Великой Отечественной быть нашим близким людям. Говорят, что у войны неженское лицо, но сколько героинь стоит за каждым сражением! Тех, кто наравне с мужчинами тащил тяжеленные пулемёты и уничтожал врага. Тех, кто на своих хрупких плечах выносил раненых бойцов с поля боя. Сейчас, спустя годы, они признаются: «Когда посмотришь на войну нашими, бабьими, глазами, так она страшнее страшного».
Женский батальон
Каждый раз ей каким-то чудом удавалось разминуться со смертью. Хотя порой счёт шёл буквально на минуты. За годы войны она могла погибнуть как минимум трижды, но то ли судьба её берегла, то ли ангел-хранитель невидимой рукой отводил беду.
Страшная весть о войне 18-летнюю Машу Новикову застала в Серпухове, где она училась в институте. В октябре 1941-го студентам объявили, что занятий больше не будет. Она хотела стать педагогом, но вместо учеников её ждали палаты госпиталя и раненые солдаты.
- Бои в Подмосковье были страшные. Раненых к нам привозили каждый день. За год в госпитале чего только не увидишь. Умирало очень много молодых ребят. Бывало, вечером он ещё разговаривает с тобой, шутит, строит планы, а утром приходишь, а его уже нет, - вспоминает гуковчанка Мария Николаевна.
Бойцы в юбках
Слушая рассказы солдат, она всё чаще приходила к мысли, что место её там, на передовой. И когда в госпиталь пришли военные, записывающие всех желающих в 1-ю отдельную женскую стрелковую бригаду, Маша вызвалась добровольцем. Это было уникальное формирование, созданное по просьбам самих же женщин, рвавшихся на фронт, чтобы защитить свою Родину.
Но прежде бойцов надо было подготовить. Добровольцев привезли в Москву, где каждый день по 12 часов девушки ползали по-пластунски, собирали пулемёты, стреляли, рыли окопы. В сентябре 1943 года батальон, в который попала Маша, оказался под Смоленском. Здесь девушки охраняли мост через Днепр, а немцы нещадно бомбили его каждый день. В одну из ночей дежурила Маша. И вот опять налёт, взрывы, грохот. Девушки попрятались в укрытие, стрельба утихла только к утру.
- На рассвете командир построила отряд, дежуривший ночью, и сказала, что нужно проверить территорию, на которой могут быть неразорвавшиеся снаряды. Надо было привести остальных пулемётчиц. Я после дежурства была уставшая, засыпала на ходу, но вызвалась пойти за подмогой. Дома, где располагались наши квартиры, были в 200 - 300 метрах от моста. Только подошла к калитке, как за спиной раздался взрыв. Меня оглушило и бросило на землю. Зацепило лицо. Пострадали и девчонки в доме. Мы с ними кое-как собрались и побежали к мосту. А там - огромная воронка и тела наших пулемётчиц, - рассказывает Мария Николаевна.
В тот день погибли 25 девушек. Несколько получили тяжелейшие ранения. Если бы не пошла Маша за помощью, то лежать бы и ей в той сырой земле.
Смерти вопреки
После трагедии возвращаться в пулемётный батальон она не захотела, окончила курсы связи и попала в 423-й артиллерийский полк. Но и у связистки жизнь на войне не намного спокойнее. Летом 1944 года артиллерийский полк освобождал Литву. Остановились где-то в лесу, заночевали в доме лесника.
- Там были двухъярусные кровати. Мы давно не спали в человеческих условиях, всё больше на земле, подстилая лапник. Мне и Симе Гринштейн досталась нижняя койка. И вот мы с ней заспорили, кто же будет спать у стенки. В итоге она уступила это место мне. А посреди ночи начался обстрел. Один из снарядов пробил крышу и взорвался прямо в нашей комнате. Несколько человек погибли, а Симе осколками сильно посекло спину. Без сознания её отправили в госпиталь. Не знаю даже, выжила она или нет. Но меня спасла.
Третий раз смерть почти настигла Машу весной 1945-го. На дворе конец марта, заметно потеплело, а тут ещё объявили, что в соседний хутор привезли фильм - «Три танкиста». Маша и ещё три связистки собрались в кино. Идти от базы до населённого пункта два километра. Но в одном месте дорога делала поворот, и можно было срезать по тропинке.
- Девчонки хотели сократить путь, а я была категорически против. Еле уговорила их. Отошли мы метров 60 от того места, как вдруг знакомый звук. Это «Ванюша», немецкий шестиствольный реактивный миномёт. Да как даст полный залп. Мы попадали, лежим. Только всё утихло, побежали обратно. Смотрим, а от той тропинки ничего не осталось, одни воронки. Девчонки потом меня долго благодарили, - вспоминает ветеран.
А фильм связистки потом всё-таки посмотрели. Это была первая картина, которую им удалось увидеть на фронте. Ну а через пару месяцев Маша вместе с однополчанами на берлинских улицах встречала Победу. Она вернулась домой живой и невредимой. Смерти вопреки.
Роман в окопах
Она ворвалась в штаб, на ходу доставая удостоверение из кармана. Влетала так стремительно, что офицеры от неожиданности повскакивали с мест. Растрёпанная, запыхавшаяся, голубоглазая блондинка Женя Иванова приковала к себе взгляды мужчин. А один из них влюбился в неё с первого взгляда...
18-летняя девушка долго просилась на фронт и наконец получила направление в 41-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
«Пуля» в сердце
Через пару дней после прибытия ей передадут записочку, а там - признание в любви. Эти стихи начальник санитарной службы дивизии Валентин Тюкин напишет в тот же вечер, после встречи с очаровательной Женечкой. «Ты влетела в моё сердце как пуля», - признается он ей, и всю жизнь будет ласково называть возлюбленную Пулькой.
- У нас с ним разница в возрасте почти десять лет. Но мне это нравилось. Он такой сильный, смелый, самостоятельный, а красив - ну точно звезда кино. А какой он был умный, живопись любил, стихи писал. Разве могла я устоять? - говорит Евгения Степановна.
Но никакого бурного романа между влюблёнными не было. Оба отдавали себе отчёт: идёт война, каждый день привозят искалеченных солдат, и надо в первую очередь думать об их спасении. Бойцы после операций кричали от боли, стонали и звали маму. Чтобы хоть как-то их отвлечь, Женя пела. Особенно хорошо у неё выходила «Песня креолки», которую пела Клавдия Шульженко. Все вокруг замолкали и наслаждались дивным голосом девушки. Сидя в уголке, слушал её и Валентин.
- У нас не было ни красивых ухаживаний, ни свиданий. Увижу его издалека, он рукой помашет или воздушный поцелуй пошлёт. И сразу так радостно на душе… Да и без свадьбы мы обошлись. Просто вышел соответствующий приказ по дивизии. Но и без этой романтики брак наш оказался очень крепким: всё-таки 43 года вместе прожили, - добавляет ветеран.
Достойное продолжение
Он всегда был спокойный и невозмутимый. Как-то во время очередной бомбёжки они сидели вдвоём на дне окопа. От разрывающихся снарядов тряслась земля, дрожала от страха и Женя. А её Валя следил за траекторией падения бомб и лишь приговаривал: «Эта не наша, и эта не наша». Когда они вылезли из окопа, их глазам предстало одно сплошное месиво из палаток с красными крестами, носилок, лошадей, людей. Немногим удалось тогда выжить.
Сегодня дома у Евгении Степановны хранится много различных наград, но самые ценные - боевые. Их у неё пять. Во время войны её несколько раз представляли к награждению орденом Красной Звезды. Но этот список всегда смотрел Валентин и каждый раз вычёркивал фамилию супруги, приговаривая: «Раз ты моя жена, то тебе не положено. А то люди болтать будут, что ты это по блату получила».
Семья, рождённая на поле боя, в мирное время разрослась. У Евгении и Валентина родились двое сыновей, которые пошли по стопам родителей и стали врачами. А потом этот же путь выбрали и внуки, стало ясно: это настоящая медицинская династия.
Более 20 лет назад Валентина Афанасьевича не стало. Сказалась тяжёлая контузия, полученная в одной из бомбёжек. Война подарила ей любимого. Мирное время прервало его жизнь отголоском фронтовой боли. Но остались память и любовь женщины, встретившей свою судьбу на дорогах войны.