Хутор Старозолотовский тянется тонкой полоской вдоль южного склона Дона. Удачное расположение позволяло живущим здесь казакам разводить уникальный сорт винограда, вино из которого ценил сам Пётр I. С давних пор жили на этом пятачке зажиточно, на зависть всем соседям, которые никак не могли взять в толк, от чего здесь и урожаи крепче, и коты жирнее, и даже раковая шейка в наваристой ухе не простая, а фаршированная.
Как в кино
Золотой казачий городок, а именно так обозначил хутор в Константиновском районе Пётр I в своём путевом дневнике, и сейчас встречает гостей слепящей рябью речного зеркала. По одной из легенд прозвали это место так из-за клада мятежного Степана Разина, который, возвращаясь после осады симбирского кремля, припрятал где-то здесь золотишко.
Впрочем, зажиточные казаки на эти байки не повелись и таки выдали его властям. По другой, более серьёзной версии, название хутор получил благодаря протоке Золотой, впадающей в Дон. А местные верят, что когда-то здесь держали казачью казну. Как бы там ни было, места эти были дороги и вольным казакам, и пришлым людям да и сейчас ценятся любителями прекрасного.Три года назад Старозолотовский вступил в Федерацию самых красивых деревень мира и официально закрепил своё звание донской туристической жемчужины. А обратить внимание на затерянный в ковыльных степях хуторок помог счастливый случай.
По словам заместителя директора по развитию старозолотовского этнографического музея под открытым небом «Тихий Дон» Ивана Черненко, умирающий в девяностые годы хутор возродился благодаря… кино! Когда в Ростовской области начались съёмки сериала по роману Михаила Шолохова, режиссёр Сергей Урсуляк выбрал местом для живописных декораций станицу Еланскую. Красочные курени, которые собрали киношники, запали в душу меценату и сопродюсеру картины Али Узденову, и он решил перевезти декорации на свою малую родину в Старозолотовский.
Так и появился музей под открытым небом «Тихий Дон». Назвать его новоделом язык не повернётся, потому что, когда декорации стали ветшать, курени отстроили заново, уже капитально, причём с учётом всех старых казачьих хитростей.– Даже в такую жару, которая стоит сейчас, в курене прохладно. Потому что всё делали по старинным технологиям – саманные стены, крыша, крытая чаканом – особым видом камыша, глиняные полы. Кстати, полы устроены по старинному казачьему способу, описанному Шолоховым – из глины, лошадиного навоза и соломы. На них ушло около двадцати тонн глины, а секретный компонент поставлял хуторской мерин Кузьма, – объясняет Иван Иванович.
Хуторской фэн-шуй
В музее рассказывают, что раньше хозяйки раз в неделю, а то и чаще проходились по полам затиркой – разводили глину с водой и такой кашицей их «поновляли». В итоге, пол утрамбовывался, блестел, по нему можно было ходить босиком.
– Мы тоже решили не отставать, «поновлять», но быстро поняли, как это тяжело! На один курень уходит по три дня, а когда-то спорая казачка управлялась за полдня. Теперь сотрудники музея кидают жребий, надеясь, что эта непростая работа достанется другому, – смеётся замдиректора.
И добавляет, что хуторянки вообще славились своим внимательным отношением к жилищу. Например, ставни открывали на ночь, чтобы с первой звездой впустить прохладу, а утром, когда солнце начинало подниматься, закрывали по одному окошку по ходу света. К обеду, в самый зной, курень стоял уже весь закрытый, затенённый и прохладный. При этом окошек было много, но всё в курене держали ближе к серёдке, к главной постройке – печке. А на печном боку – мордоглядка! Небольшое зеркальце, в которое могла заглянуть украдкой раскрасневшаяся хозяйка, если внезапно нагрянули гости. Вроде, как бежать смотреться в большое зеркало неприлично, а мордоглядка и выбившуюся прядь покажет, и случайно испачканное сажей лицо заметит.
Но если внутри куреня полностью главенствовала казачка, то по двору судили уже хозяина. У старозолотовских мужчин была своя особенная причина для гордости – донская чаша. И речь идёт не о посуде, а об уникальной шпалере, когда виноградную лозу располагают на стоящие кругом колья разной высоты. Благодаря такому дедовскому способу, который прижился только здесь, старозолотовский виноград вызревал до сахарной грозди и стал настоящей золотой ягодкой для хуторян ещё триста лет назад.
Сахарная ягодка
Оказывается, хутор Старозолотовский считается родиной одного из автохтонных, или как его ещё называют, аборигенных сортов – красностопа золотовского. Этот сорт высоко ценится у виноделов, например, фанагорийские вина изготавливают именно из этого донского сорта и теперь тоже выращивают на соседней Кубани.
– Дело в том, что зимы у нас не подходят для виноградников, лоза вымерзает, скудно плодоносит и, самое главное, не набирает нужного сахара. А тогда подслащать вино сахаром никому в голову бы не пришло, нужна была именно вызревшая до медового аромата ягода. Местные казаки заметили, что именно в этом месте, на совсем маленькой полоске земли на южном склоне Дона, виноград напитывается солнцем до нужной консистенции. Чтобы гроздь наверняка набралась сахара, её стали укладывать особым образом, донской чашей. Своё название этот сорт получил за то, что стопой казаки называли место крепления виноградной грозди к лозе. Она розоватая, отсюда и красностоп», – рассказывают на подворье музея «Тихий Дон».
Выдвигались самые разные версии, откуда взялся здесь этот сорт винограда. И якобы казаки завезли уникальные саженцы на Дон после французского похода в 1812 году, и будто бы чубуки для разведения привозил на хутор лично император Пётр I, и находились даже дагестанские корни у донской лозы.
В итоге сорт попал в руки швейцарского учёного-ампелографа Жозе Вуаймо, который изучил генетический профиль красностопа золотовского по двенадцати молекулярным маркерам, сравнив его ДНК-профиль с базой данных, содержащей профили более двух тысяч виноградных сортов со всех уголков планеты. Совпадений не оказалось. Что и требовалось доказать: этот сорт является аборигенным и вывели его именно на Дону.
Старый секрет
Здешние экскурсоводы говорят, что казаки свой виноград любили, ценили и даже знакомясь первым делом спрашивали количество виноградных кустов в хозяйстве. Если у нового товарища их было сто-сто пятьдесят, то значит человек не солидный. Двести-триста – иметь дело можно. Семьи, у которых было от 500 кустов, уже были на хорошем счету, у них водились наёмные работники, потому что самим с таким богатством управиться было тяжело. Были и такие, у которых стояло по тысяче донских чаш.
Как объясняет Иван Черненко, все склоны рядом со Старозолотовским были в таких виноградниках. Это позволяло хуторянам хорошо зарабатывать, все жили зажиточно, одни больше, другие меньше, но никто не бедствовал, за что местных казаков недолюбливали соседи. И их можно было понять! Чем объяснить такую удачу, когда на другом берегу вино, действительно, лилось рекой, а хозяйкам было во что наряжаться перед мордоглядками? Секрет знали только те, у кого хватало сил, времени и удовольствия поворачивать гроздь таким образом, чтобы солнце могло озолотить каждую ягодку.