Художница с богатым прошлым. Почему Оксана Бегма рисует исчезающий Ростов

Оксана Бегма рисует исчезающий Ростов. Вот девочки играют в классики у домика Врангеля (на её картине он ещё без пластиковых окон). Вот на тихом укрытом снегом Халтуринском одинокая женская фигурка. А вот лодочка с рыбаками на Дону, в котором тонет закатное солнце, старые кованые ворота на Пушкинской, заплетённая виноградом арка на Газетном...

Оксана признаётся, что чаще всего картины у неё заказывают люди, которые скучают по такому Ростову, городу со своим удивительным духом, своей историей. Городу, которого уже почти что не осталось.

Картинки из воспоминаний

Юлия Панфиловская, «АиФ на Дону»: Оксана, вы дочь известного художника, Владимира Ивановича Бегмы, чьи полотна находятся в коллекциях по всему миру, в том числе в Музее современного искусства Петера Людвига в Кёльне. Вам не страшно было выбирать такую же профессию? Не боялись остаться в тени отца?

Оксана Бегма: Не боялась, потому что мечтала стать актрисой, как моя любимая Людмила Гурченко, или на худой конец режиссёром. У нас была соседка, заядлая киноманка, она часами сидела перед телевизором, и, несмотря на большую разницу в возрасте, мы с ней дружили. На её старом диванчике я пересмотрела всю классику, которую только крутили по «ящику. «Любовь и голуби», «В бой идут одни старики», «Девчат» знала наизусть.

А о том, каково быть дочерью именитого художника, стала задумываться, когда уже была студенткой художественного училища Грекова, где преподавал мой отец. «Добрые» люди перешёптывались за моей спиной, что он якобы помог мне поступить, что пишет за меня...

Тогда меня это очень обижало, ранило до слёз. Зато сейчас хулу и похвалу приемлю равнодушно, хотя хвост из этих сплетен отвалился, наверное, не так давно, когда я уже прочно заняла свою нишу в художественном пространстве.

- А почему не стали актрисой?

- Наверно, потому, что мы росли в особой атмосфере, живопись была для нас такой же естественной, как воздух. Отец же стал художником вопреки всему. Он родился в маленькой деревушке в годы войны - какое там искусство! Но у него было потрясающее образное мышление. Например, он рассказывал, что в одиннадцать лет, когда впервые прочёл рассказы Шолохова, то сразу представил себе портреты всех его героев так живо, будто они жили по соседству. И спустя годы, когда он уже иллюстрировал «Тихий Дон», то просто перенёс те картинки из своих детских воспоминаний на холсты.

Есть такое понятие, как внутренний зов, голос души. Человек, который его услышал, не потерял в суете дней, становится не­обыкновенным, его сразу видно­ по глазам, по тому, как относится к делу своей жизни. Думаю, папа из числа таких людей. И он буквально заражает всех во­круг, вовлекает в мир искусства.

Например, меня с сестрой он начал брать на пленэры, когда нам было по три года. Каждое лето мы со студентами на несколько месяцев уезжали на Валаам, где они писали пейзажи. И я научилась держать кисточку раньше, чем ложку. Поэтому вопросов, кем быть, не возникало. Другое дело, что собиралась становиться художником-декоратором.

Волшебные этюды

- А стали писать архитектурные пейзажи...

- Я помню, как папа водил нас, первокурсников, рисовать этюды в Солдатскую слободу. Это историческая часть Ростова, от набережной до Садовой. Сейчас она «убита» высотной застройкой. Но тогда это было что-то волшебное. Там жили удивительные люди. Например, Эльфрида Павловна Новицкая, «бабушка ростовской богемы», 90-летний акварелист Владимир Пантелеевич Буримов…

И мне вдруг стало важно сохранить на холсте то, что завтра, может быть исчезнет: тесные дворики, дореволюционные особнячки, старые деревья. Да и среди моих заказчиков много тех, кто просит нарисовать именно такие виды.

В Европе стараются сохранить исторические центры городов, не разрушая старых зданий, а вписывая их в новые, берегут какие-то удивительные кусочки из прошлого: старые двери, кованые решётки, окошки. Очень трепетно относятся к старине.

У нас это получается далеко не всегда. Но я пишу не только донскую архитектуру, хотя именно она стала моей визитной карточкой. У меня много европейских, московских пейзажей, этюды из балетной жизни, дети... Всего сразу и не перечислишь. Вокруг вообще много чего интересного.

- Складывается впечатление, что в вашей жизни всё течёт ровно, нет метаний, взлётов и падений, свойственных творческим людям... Может быть, именно это раздражало ваших недоброжелателей: мол, слишком легко ей всё достаётся?

- Это впечатление складывается только потому, что я не строю из себя мученицу. Хотя могла бы взахлёб рассказывать о творческих метаниях или, допустим, обсуждать развод родителей, который был для меня болезненным. Или сотрясать воздух, обвиняя власть имущих и неблагодарную публику, не понимающую настоящее искусство и бедных художников. Нет.

Во-первых, не вижу в этом смысла, а во-вторых, мне нравится просыпаться с хорошим настроением и работать в своё удовольствие. Мне важно заниматься тем, что действительно приносит радость, поскольку я знаю, какую колоссальную энергию даёт человеку любимое дело.

У меня не так давно был сложный период в жизни и всё выходило из рук вон плохо, ничего не получалось. Так что я не из тех людей, кто черпает вдохновение в грусти, боли и отчаянии.

Пазл сложился

- А в чём черпаете?

- В путешествиях, вкусной еде, красивых вещах. В дружбе. С годами я поняла, что, наверное, самое важное в жизни - близкие, те, с которыми можно быть на одной волне. Помните, как Маленький принц Экзюпери говорил, что у людей уже не хватает времени, чтобы что-либо узнавать. Они и вещи покупают уже готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и поэтому люди всё реже имеют друзей. Поэтому я стараюсь в суете дней замедляться и находить время для самого главного.

Вообще кусочки этого пазла постоянно меняются, но одно остаётся неизменным - любовь к красоте мира, его невероятному устройству. Именно это зажигает во мне желание выразить его разными способами - от лёгких зарисовок цветов, размашистой пейзажной живописи до объектов из дерева и металла.