Два года назад Ростовский Молодёжный театр возглавил режиссёр Михаил Заец. Он работал во многих театрах нашей страны, ставил спектакли в Екатеринбурге, Тюмени, Новосибирске, Томске и вдруг переехал в донскую столицу.
В первом же театральном сезоне спектакль нового режиссёра «Господин Ибрагим» стал лучшим на областном театральном фестивале-конкурсе «Мельпомена».
О театральной жизни Ростова, о том, куда уходят молодые талантливые артисты, мы поговорили в преддверии нового сезона.
Непростая история
- Михаил Васильевич, что вас привело из Сибири на юг?
- Судьба, наверное. Никогда раньше не бывал в Ростове, пока 3 года назад не пригласили сюда на экспериментальную театральную лабораторию Олега Лоевского. Я сделал эскиз спектакля «Киллер Джо», который затем вошёл в репертуар Молодёжного театра. А через некоторое время здесь сменилось руководство и новый директор Карина Олеговна Сердюченко пригласила меня на постановку спектакля «Гусары, вперёд!». В процессе работы мне предложили возглавить театр. У артистов есть примета: если ты пролил кровь на сцене, то спектакль удастся. Приехав в Ростов и впервые войдя в театр, я в темноте поранил руку в кровь и вдруг возникло чувство, что я нужен здесь и что всё получится. В этом есть что-то языческое.
- В театре долгое время была сложная ситуация: после ухода Лиляновой не могли найти главного режиссёра. Как вас приняла труппа?
- Не было художественного руководства, да, но приезжали режиссёры-постановщики, спектакли шли, и театр как-то жил. Приход нового руководителя - это всегда сложно, особенно в период безвременья. Конечно, идёт какая-то притирка. Профессия главного режиссёра отличается от работы режиссёра-постановщика: нужно думать о репертуарной политике, творческом росте труппы, занятости артистов и т.д. Хочется не в ущерб репертуару и зрителю обеспечить каждого артиста работой, попытаться раскрыть актёров в непривычном для них ключе. Например, Евгений Овчинников сделал мощный прорыв за два сезона. Он сыграл Момо в «Господине Ибрагиме», Доко в «Оркестре “Титаник”», Свена в «Собаках-якудза». А Юрий Филатов, который многие годы играл серьёзные и психологические роли, вдруг показал себя как комедийный актёр в «Бале воров», «Кьёдженских перепалках». У нас замечательная труппа, и у всех есть прекрасные актёрские работы.
За эти два года в театре прошли как минимум 16 премьер, и на спектакли «Собаки-якудза», «Господин Ибрагим», «Онегин», «Вечера на хуторе близ Диканьки» и др. билетов просто не достать.
Проблема ещё в том, что в Ростове всего четыре государственных театра, включая кукольный. В том же Новосибирске их двенадцать, не считая студий и антреприз. Спектакли идут каждый день, и не купить билеты, потому что новосибирский зритель хотя бы раз в месяц должен побывать в театре. Вопрос воспитания. Ростовская публика «испорчена» антрепризами. А что такое антреприза? Приезжают медиазвёзды, ставят на сцену стол и стул и играют какую-то незатейливую комедию, грубо говоря, «Трое без трусов на балконе». Это касса. Но зритель соскучился по настоящему театру, по декорациям, свету, хорошей игре. Я снимаю шляпу перед Вячеславом Кущёвым, который приучил ростовчан ходить в Музыкальный театр. Пришло новое руководство в драму. Но Ростову нужны новые театры, чтобы он снова стал театральным городом.
- И какой у вас сегодня репертуар?
- Мы берём тексты, написанные хорошим языком. Это классика - Куприн, Гоголь, Жан Ануй, Карло Гольдони и современная драматургия - Эрик-Эмманюэль Шмитт, Трейсли Лэттс. Автор «Собак-якудза» - современный автор Юрий Клавдиев, а тексты песен написали ребята из ростовской группы «Матэ». «Очень простую историю», которая идёт во всех театрах страны, написала украинка Мария Ладо. Сейчас доделываем пьесу «Тирамису» польского автора Иоанны Овсянко.
Отцы и дети
- Этим летом вы набрали в труппу восемь молодых ребят, в том числе из Екатеринбурга, Саратова, Новосибирска…
- Я убеждён, что мы должны приглашать молодых профессионалов. Очень жаль, что закрылось Ростовское театральное училище, из которого выходили великие артисты. Да, в Ростове есть колледж искусств, но это немножко не то. Театральные училища и вузы - это закрытая система, где люди в течение нескольких лет усиленно работают над собой. Помню, мой учебный день начинался спозаранку и заканчивался глубокой ночью: с утра я делал упражнения на голос, затем бежал на вокал и занятия по речи, потом шли общеобразовательные предметы, фехтование, хореография, актёрское мастерство... В 90-е годы, когда кругом царил хаос, просто времени не было на «разборки». Думаю, именно это спасло многих молодых ребят тогда.
Отсутствие театрального вуза - это беда Ростова, потому что в том же Екатеринбурге, Перми, Ярославле, Новосибирске, Иркутске они есть. И когда в театры приходят работать обученные молодые люди, старшее поколение вынуждено держать себя в форме.
- Но что делать с возрастными актёрами? Расставаться с театром болезненно…
- А кто говорит о расставании? Артисты продолжают работать, переходят в другие роли. В нашем театре очень сильные среднее и старшее поколения. К примеру, у Раисы Пащенко и Ольги Щёлоковой была масса ролей в этом году. Конечно, болезненно после главных героинь переходить на возрастные роли. В душе ты молод, но в 50 лет Джульеттой уже не будешь. Но в каждом возрасте своя прелесть.
Без преемственности поколений не бывает нового дела. Очень хотелось в этом сезоне поработать с Бушновым. И хотя я человек приезжий, со смертью Михаила Ильича что-то внутри оборвалось. Когда уходит старое поколение, мы многое теряем. Очень жаль, что я не знаю близко бывших артистов Ростовского театра драмы. Но ещё хуже, что родной город их не помнит…
«Смейся, паяц»
- В прошлом году в театр пришёл молодой актёр Алексей Остафийчук. Он с успехом сыграл Онегина, одну из главных ролей в «Собаках-якудза». Но внезапно переехал в Москву. Почему?
- Нормальный процесс. Как говорится, рыба ищет где глубже. Раньше актёры чаще мигрировали из театра в театр, потому что им давали квартиры. После перестройки такая возможность исчезла. Мне нравится фраза у Брехта: «Артисты бывают двух планов - либо паяц, либо священнослужитель». Для многих актёров старшего поколения театр - это храм: нередко они даже уходили в монастыри, т.е. из одного храма в другой. А у нынешней молодёжи нет этого ощущения. Сейчас всё несколько обезличено. Много соблазнов в виде сериалов и кино: молодые думают, что можно уехать в Москву и стать медийным лицом.
Но качество наших сериалов оставляет желать лучшего. Прекрасные артисты загнаны в условия, когда в день снимают по 3 серии. Актёры быстренько пробалтывают текст, а искусство не терпит суеты. Я всегда привожу в пример сериал «Не родись красивой»: это западная франшиза, которая прошлась по всему миру. Как-то по ТВ показывали отрывки из немецкой, бразильской, американской и канадской версий. Они сняты на очень хорошую плёнку, с красивыми постановочными кадрами, отличной актёрской работой. А наш сериал - с одной камеры в павильоне, где все играют дураков. И история Золушки превращается в мыльную комедию. Мы живём в эпоху зарабатывания денег, когда кино снимают продюсеры и вкусы определяют продюсеры. Мне кажется, эти люди очень плохого мнения о народе, который смотрит телевизор. Снимали же у нас когда-то «17 мгновений весны», «Шерлока Холмса и доктора Ватсона». Это тоже сериалы, но какого уровня!
- А ваша жена имеет отношение к искусству?
- Нет. У жены европейское образование, связанное с общественной политикой. Она владеет шестью языками. У нас две дочери: Ульяне 6,5 года, Серафиме 3 месяца. Часто бывает так, что труппа начинает ревновать режиссёра, который ставит спектакли «под свою жену». Наверное, мне повезло, что она не актриса…