16 сентября 1999 года жизнь жителей Волгодонска изменилась навсегда. А у некоторых внезапно и страшно закончилась. Теракт, который случился 23 года назад, и стал причиной гибели 19-ти и травмирования десятков горожан, аукается дончанам до сих пор.
Rostov.aif.ru пролистал номера «АиФ на Дону», выходившие в те черные дни сентября, и поговорил с руководителем общественной организации содействия защите прав пострадавших от теракта «Волга-Дон» Ириной Халай о том, как научиться жить заново и перестать бояться.
«Наиболее вероятное место теракта»
Сентябрь 99-го года был страшным. Один за другим были взорваны террористами жилые дома в Москве и Буйнакске 4, 9 и 13 сентября. Накануне волгодонского теракта «АиФ на Дону» вышел со статьей известного донского журналиста Виктора Погонцева «Люди, будьте бдительны!» В ней в частности говорилось: «По версии одного из каналов телевидения, Ростов – центр двух воюющих округов – СКВО и СКВВ – один из наиболее вероятных мест проведения очередного теракта».
Руководство МВД города и региона тогда заверило жителей, что «под особым контролем находятся все жизненно важные объекты. Делается все возможное, чтобы свести к минимуму возможность проведения теракта». Дончан просили не паниковать и всячески содействовать правоохранительным органам.
«Следует обращать внимание на граждан, чье поведение вызывает подозрение, предельно внимательно относиться к оставленным без присмотра предметам», — говорилось в тексте.
Оставленный без присмотра грузовик, как впоследствии выяснилось, доверху начиненный взрывчаткой, тогда никому не показался подозрительным. Просто потому что хозяин его был известен всем, кто жил в доме на Октябрьском шоссе, 35. Но взрыв этой машины всего через три дня после теракта в Москве на Каширском шоссе оглушительно разорвал тишину раннего утра в Волгодонске, вышвыривая из кроватей и квартир спящих и сонных людей.
Ирина Халай с 11-летним сыном в этот момент были дома, в своей квартире на Гагарина,58. В трехстах метрах от злополучного грузовика, взрыв которого повредил 37 домов в округе. Разрушения, мёртвые и покалеченные люди, крики, страх перед будущим.
«Мы ходили по улицам, как потерянные. Никто нам ничего не говорил, ничего не объяснял, куда нам идти, что делать. Было только одно чувство – полного непонимания как жить дальше?» — вспоминает Ирина.
В вышедшем сразу после этих событий №38 «АиФ на Дону» в статье «Кровавый рассвет» (автор - тогдашний главный редактор Людмила Винникова) читаем:
«…И уже неясно, где страшнее – на войне или в собственной квартире, куда по ночам вползают страх и ощущение незащищенности…ранним утром прогремел взрыв, фасадная сторона бетонной девятиэтажки рухнула, обнажив разрушенные квартиры». В статье упомянуто, что задержан водитель машины, который, к слову, оказался непричастен к теракту.
«Сегодня в Волгодонске нет паники, которую так ждали бандиты. Есть только ненависть к тем, кто потеряв человеческий облик, несёт с собой смерть… По ночам во дворах жилых домов горят костры. Мужчины не спят. Они стерегут покой близких», — так заканчивается статья, посвященная теракту.
Страх рядом
Но паника все-таки была, причем во всем регионе. В соседней заметке «У страха глаза велики» (авторы Александр Ключников и Марина Снеговская) говорится, что в Ростове после произошедшего в полицию местные жители каждые десять минут звонят и сообщают о подозрительных людях и свертках. Так, например, жильцы дома на пересечении Горького и Университетского в полтретьего ночи сообщили, что кто-то подъехал к дому на «Запорожце» и выгрузил в подвал мешки. «По приезде милиционеры увидели: весь дом высыпал на улицу по парку ходят едва одетые в суматохе люди». В подвале ничего не оказалось.
Страх не покидал людей долгие годы. Особенно, конечно, пострадавших в Волгодонске. Ирина Халай во время теракта получила черепно-мозговую травму, которая изменила всю ее жизнь. Как раз 16 сентября она должна была выйти на новую высокооплачиваемую работу. Но вместо нее ждали были отделения неврологии и долгое лечение. Сразу после трагедии волгодончан, потерявших жилье отвезли на базу отдыха, потом были съемные квартиры. Пока в 2001 она не получила квартиру в доме, построенной москвичами специально для потерявших жилье в теракте.
«А к своему старому дому на Гагарина я смогла подойти только в 2009 году, спустя 10 лет. До этого никакими силами я вернуться к этому месту не могла, такой страх меня охватывал», — рассказывает Ирина Ивановна.
Самое обидное, что травма Халай, как и у других пострадавших в тот день, согласно российскому законодательству, бытовая. Никакого закона о жертвах терактов в стране до сих так и не приняли – ни после Волгодонска, ни после Москвы, ни после Беслана... Много лет Ирина потратила на то, чтобы он появился, но никакой поддержки у законодателей не нашла.
«Основная масса пострадавших умерла уже после теракта. И это не только последствия физических травм, но и психосоматика. Стресс, который мы пережили, разрушил наше здоровье, уничтожил иммунитет. Практически все болеют беспрестанно. Нас ведь после теракта никто психологически не поддерживал, никто нами не занимался, ситуация с годами только усугублялась», — рассказывает Ирина.
Помочь тем, кому хуже
Спасение утопающих, как говорится, дело рук самих утопающих. Созданная Халай и ее единомышленниками организация занимается именно этим – спасает и поддерживает. Иными словами, обеспечивает пострадавшим социальную реабилитацию, отстаивает их права. И, хотя в «Волга-Доне» сейчас состоят 160 взрослых и 60 детей из семей пострадавших от теракта, основная часть участников - люди в основном пожилые, поэтому здесь с удовольствием занимаются рукоделием, участвуют в выставках, занимаются благотворительностью.
«Это действительно работающий метод. Во-первых, развитие мелкой моторики– это настоящая панацея от страха и нервозности. Во-вторых, наши участницы чувствуют, что приносят людям пользу. Не так давно мы участвовали в благотворительной акции «Белый цветок». Рукодельные творения наших участниц помогли собрать деньги на лечение детям. И это доставило им большую радость. Ведь когда тебе плохо, очень важно помогать тем, кому хуже», - рассказывает правозащитница.
Поэтому же пострадавшие сами организовали хор народной песни, с которым ездили по домам престарелых региона – чтобы порадовать одиноких стариков. А психологическая помощь пришла от священника.
«Пять лет подряд к нам каждый четверг приезжал отец Роман Нихаев. Началось это, когда он еще не был рукоположен, потом стал священником. Батюшка с нами изучал Библию, очень подробно все объяснял. И это в самом деле врачевало душевные раны, тогда мы начали успокаиваться и жить дальше», — признается Ирина Халай.
«Волга-Дону» сложно – любые мероприятия, поездки, которые так поддерживают членов организации – это деньги. Последний грант получили в 2019 году. Потом два года пандемии, когда люди в изоляции снова остались один на один со своими страхами, болезнями и воспоминаниями.
«Почему-то гранты нам не дают в последнее время, хотя я везде оставляю заявки. А нам обязательно нужно продолжать активную деятельность. Нельзя человека оставлять наедине с его страхами и болячками, он погибнет», — считает Халай.
…16 сентября в Волгодонске всегда тяжелый день. И пострадавшие, и те, кто родился после теракта идут на место взрыва, чтобы возложить цветы к мемориалу. Это больно до сих пор, это и воспоминания, и слезы, и слова о том, что нужно помнить, чтобы больше никогда допустить повторения.
И через 23 года, в наше сложное время, эти слова как нельзя более актуальны.