Сложно представить, как в огне исчезают все вещи. И дома, куда ты можешь вернуться, тоже нет. Полковник МВД в отставке Владимир Васин 21 августа 2017 года уехал на работу, вернулся к пепелищу.
Восстановить нельзя разрушить
Три года несколько жителей сгоревших домов по адресу: ул. Седова, 171, и 78, не могут получить компенсацию. Причина – наличие других квартир. Формально это так. Но назвать это полноценным жильём довольно сложно. Так, Анна А. и её 10-летний сын Дмитрий ютятся на 30 метрах цокольного этажа старого дома. Кухни там нет, отопление – старая форсунка. Пенсионерка Людмила Рыховская, по мнению властей, может проживать в неотапливаемой бытовке в одном из СНТ, а родители Владимира Васина (им за 80 лет) и он сам с супругой вынуждены были переехать на дачу в районе посёлка Щепкин. Старики тратят не менее двух часов, чтобы добраться до поликлиники. И всё согласно букве закона: у всех пригодное для проживания помещение.
После пожара на Театральном спуске от домов №171 и №78 остались кирпичные стены, в 1917 году строили на совесть. В одно из этих зданий (№78) во время Великой Отечественной войны попала авиабомба, снесло второй этаж и часть стен первого. «В тяжелейшие для страны годы дом восстановили. Обидно осознавать, что сейчас, когда в России, вроде бы, и деньги есть, и технологии строительные ушли далеко вперёд, власти даже не рассмотрели такую возмож-ность», – рассказывает Владимир Васин. Мало того, сейчас делается всё, чтобы оставить погорельцев вообще без компенсации.
Обещанного 10 лет ждут
– Сразу после пожара нам объяснили, что сначала дадут компенсацию тем, кому вовсе негде жить. Мы готовы были ждать. Но кто знал, что ожидание продлится три года, а потом власти попытаются лишить нас права собственности на сгоревшее жильё, – говорит собственница квартиры дома №171 Анна.
Сначала всё шло по плану: дома признали аварийными и должны были снести, предоставив жильцам выкупную стоимость. Но вдруг жильцы получили иск. Городская администрация утверждает, что согласно актам обследования дома: «На ул. Седова отсутствует крыша, перекрытия. Стены частично разрушены. Таким образом, спорные объекты утратили свойства объекта гражданских прав, утратили возможность их восстановления». И далее администрация требовала через суд лишить прав собственности бывших жильцов, поскольку «имущество прекратило своё существование в результате гибели на пожаре», мол, нет домов – нет проблем, и, соответственно, можно изъять, а денег платить не надо.
После публикаций в СМИ в ситуацию вмешалась прокуратура. По её требованию администрация издала постановление об изъятии участков для муниципальных нужд. И власти должны изъять земельный участок и выплатить людям выкупную стоимость по Жилищному кодексу РФ, сумма за квартиру 54–57 квадратных метров примерно 1,9–2 млн рублей.
Но и тут произошла заминка. Теперь сгоревшие дома на Седова включат в программу «Переселение граждан из многоквартирных домов, признанных аварийными после 1 января 2017 года», но сами выплаты они получат аж после 2030 года. Во всех инстанциях от жильцов отмахиваются, искать пути решения данной проблемы никто не хочет. Хотя, если признать состояние домов на Седова угрожающим жизни людей, то всю процедуру можно провести гораздо быстрее.
Есть ещё одна загвоздка, связанная с неправильным оформлением документов (сразу после пожара ни власти, ни сами погорельцы особенно не разбирались в юридических тонкостях). Когда остальным жильцам выдавали суммы на приобретение жилья, то деньги проходили по документам как социальная помощь, при этом получившие компенсацию так и остались собственниками квартир в домах №171 и №78 по ул. Седова. И теперь не очень понятно, а как оценивать выкупную стоимость земли, включать ли в неё ту самую социальную помощь, и как быть с теми, кто, как герои нашей публикации, её не получал.