Когда-то Ростовская область славилась добычей угля, к 1990 году его добывали на 64 шахтах, в них и на обогатительных фабриках трудились почти 150 тысяч горняков. Теперь лишь несколько работающих шахт, а в остальных выработках – вода. Но это не просто вода – это огромная проблема, которая может привести к настоящей экологической катастрофе. Об этом «АиФ-Ростов» поговорил с доктором технических наук, ведущим научным сотрудником ЮНЦ РАН, профессором кафедры прикладной геологии ЮРГПУ (НПИ) Александром Вадимовичем Моховым.
Какие причины катастроф?
Юлия Морозова, «АиФ-Ростов»: Александр Вадимович, вы много лет работали в угольной геологии, чем именно занимались?
Александр Мохов: Подземные воды – неизменные спутники добычи угля. Я занимался и занимаюсь сейчас разработкой способов прогноза притока воды в горные выработки, её химического состава, выполняю такие прогнозы для действующих и будущих угольных шахт страны.
После развала СССР появилась задача ликвидации многих шахт и карьеров, нужны были рекомендации, как правильно её осуществить с наименьшими затратами и осложнениями. И один из главных вопросов – нужно ли откачивать шахтную воду, или позволить затопить шахты. Если откачивать, то какими будут состав этой воды и последствия для экологии?
– Вы также участвовали в работе комиссий, которые расследовали причины гидрогеологических катастроф в угольных шахтах Восточного Донбасса?
– Первым был трагический случай в 1999 году на шахте «Глубокая» (г. Шахты), которую ликвидировали. Одновременно поднимался уровень подземных вод, возникла угроза подтопления города. Опасались также, что после затопления «Глубокой» начнётся переток воды в соседнюю действующую шахту. Надо было спасать и город, и эту шахту, ограничить подъём уровня затопления. Поэтому в выработках «Глубокой» стали сооружать насосную станцию для откачки прибывающей шахтной воды. Вдруг произошёл резкий её подъём в стволе шахты на 67 метров, который продолжался не больше одной минуты, но люди погибли, а насосная станция была повреждена. На следующий год ситуация почти повторилась, скачок уровня воды был не столь высокий и не достиг выработки, где шёл монтаж станции. Опасаясь за жизнь людей, строительство подземной станции свернули. Сейчас в шахту опущены погружные насосы, которые откачивают 1000–1200 кубических метров воды в час.
Как отвечает земля?
– Из-за чего в шахтах случаются такие внезапные подъёмы уровня воды?
– Вот что рассказал выживший шахтёр «Глубокой»: «Я пошёл за гаечными ключами в соседнюю выработку. Вдруг почувствовал движение воздуха. Через несколько секунд поднялся очень сильный ветер, он даже бросал мелкие камни. Вдруг потекла вода, всё происходило стремительно. Стал карабкаться по стенке выработки вверх, вода меня захлестнула, подумал – конец, но тут вода резко спала».
Тогда я не смог сделать окончательных выводов о причинах случившегося. Но при расследовании затопления шахты «Западная» (Новошахтинск) в 2003 году я вернулся к этому вопросу. Тогда на «Западной» в действующие выработки прорвалась вода и отрезала от выхода 46 горняков, 44 из них удалось спасти. Те события навели меня на мысль о землетрясении. Обычно для их прогноза используются наблюдения за уровнем подземных вод в скважинах. Когда уровень воды резко поднимается – это предвестник землетрясений, показатель изменений механических напряжений в недрах. Горняки в шахте «Западная» ощущали сотрясения массива, слышали звуки, похожие на взрывы, наблюдали скачки притока воды в шахту. Иногда приток возрастал от нуля до нескольких десятков кубических метров в секунду.
Вокруг затопленных шахт возникают землетрясения. С ними и связан резкий подъём воды в стволе шахты «Глубокая». Я провёл параллели с известными событиями, которые обычны вокруг крупных водохранилищ: при заполнении чаши водой на прилегающей местности начинаются землетрясения, когда воду резко сбрасывают, тоже происходят сотрясения недр. Толчки вокруг водохранилищ в Греции и Индии достигали такой силы, что вызвали огромные разрушения и жертвы.
– Земля не терпит искусственной пустоты в недрах? Не терпит нашего вмешательства?
– Она действительно не терпит вторжения, обороняется. Недра будто отвечают нам, дают отпор человеку.
В чём опасность?
– Чем же так опасна вода угольных шахт?
– В ней много взвесей (породная пыль, окисел трёхвалентного железа – практически ржавчина), которые забивают жабры рыбам. Имеются другие минеральные соединения, обычна высокая кислотность. В затопленных шахтах вода хуже, чем в действующих. Причём я установил такую неприятную закономерность: чем больше мы усердствуем в попытке защитить территорию от подтопления, откачивая или выпуская из шахт воду, тем вреднее по составу она становится. Откачка ускоряет её движение в горных выработках, интенсивнее текут неблагоприятные химические процессы. В угле и боковых породах есть такой минерал – пирит, сульфид железа. Когда он омывается водой, содержащей кислород, то даёт соединения железа плюс кислоту. Часто откачанная вода имеет такую же кислотность, как лимонный сок или пищевая уксусная кислота. Конечно, такая вода крайне негативно действует на живые организмы.
– Но ведь какую-то очистку воды проводят?
– Да, но её возможности невелики. Воду направляют в отстойник, где она освобождается от части взвешенных веществ. Нейтрализуют кислотность. А вот избавиться от солей не получается. Пока ничего другого в больших масштабах сделать нельзя – очень дорого. В любом случае даже такая очистка полезна, уменьшает давление на окружающую среду.
– Где ещё в области территории страдают от шахтных вод?
– Практически во всех угледобывающих районах. Например, у Новошахтинска скважины фонтанируют водой из затопленной шахты им. Кирова. Она идёт частично в реку Аюта, потом в Дон, просачивается в землю, загрязняет подземные воды. Вблизи Гуково из выработок шахты «Степная» по скважинам вытекает в реку Бургуста кислая, насыщенная железом вода. Неподалёку из шахты «Комиссаровская» вода поступает в реку Лихая, оттуда в Донец. Долины этих рек «заплыли» грязью с примесями вредных веществ. Похожая ситуация в Михайловке (Тацинский район), там сейчас активно переселяют жителей, потому что развилось подтопление. Есть серьёзные проблемы с питьевым водоснабжением.
– Но что-то радикально изменить удастся?
– Разработки недр вызвали процессы, которые почти не поддаются нашему регулированию. Радикально изменить обстановку к лучшему выше наших сил. Любые действия чрезвычайно дороги. Но ясно, чем меньше откачивать воду из шахт, тем менее вредной будет по составу вода. Вероятно, это перспективный путь борьбы за экологию, но тогда произойдёт подтопление больших площадей. Чем-то придётся пожертвовать, сделать выбор. Необходимо продолжать изучение экологически опасных процессов. Следует вести мониторинг обстановки вокруг ликвидированных шахт. Сейчас помимо энтузиастов им занимается только ООО «Экологические технологии» (г. Шахты) – вместо Центра мониторинга Восточного Донбасса, который был подчинён ГУРШу Минэнергетики.
Но там работа идёт «втихую», никому не дают ознакомиться с материалами. Надо побудить «Экологические технологии» обнародовать результаты исследований, передавать их организациям области. Тем более, что эта компания работает за бюджетные деньги.– А как контролируются процессы в шахтах со стороны Украины? Ведь ранее это делалось совместно с Ростовской областью.
– Рудничные воды шахт ЛНР и ДНР попадают в реки Северский Донец, Дон, Миус, Азовское море с очевидными последствиями. Кроме того, дамокловым мечом висят другие источники угроз: огромные накопители с токсичными веществами химических и металлургических предприятий. Украинские военные ведут вполне точечный осознанный обстрел накопителей. Если произойдёт сброс содержимого, то будут поражены многие ростовские реки, в том числе и Северский Донец. Будут выведены из строя водозаборы из рек. Это приведёт к страшным последствиям. Что будет с экологией, даже не хочется предполагать…