Перед войной цирковая династия Тугановых создала конный аттракцион «Донские казаки». Грациозные жеребцы, выращенные в донских степях, вылетали со своими наездниками на манеж московского цирка и... начинались чудеса джигитовки.
Тугановых ждала мировая слава, однако 22 июня 1941 года их судьба переменилась в корне: выдающиеся донские наездники ушли на фронт, а цирковые лошадки превратились в боевых коней.
И здесь оказалось, что старая поговорка «в настоящем цирке как в армии» вполне справедлива. Аттракцион «Донские казаки» заканчивался сценой, где кони перепрыгивают тачанку с пулемётом. То же самое им пришлось делать на фронте, только там уже пулемёты были настоящие.
Конь спас наезднику жизнь
Осенью 1941 года Михаил ТУГАНОВ (старший представитель династии) получил задание доставить поручение в одну из воинских частей. Обстановка на фронте была сложная: фашисты наступали, и местоположение нашей армии постоянно менялось. Когда Туганов верхом на своём коне Энзели влетел в нужную деревню, то с ужасом заметил, что кругом фашисты и ни одного русского. На Туганове была чёрная бурка, штаны с лампасами, казачья шапка - словом, всё выдавало в нём красноармейца. Эта картина настолько ошеломила фашистов, что они не сразу схватились за автоматы: какой дурак станет скакать перед лицом врага? Как вспоминал Туганов, в те минуты он мчался через деревню и прощался с жизнью: не на этом, так на следующем повороте его вот-вот пристрелят.
И действительно, сперва раздался одинокий выстрел... Затем ещё один. Через мгновение враги устроили настоящую пальбу. Тогда Туганов сделал сложнейший приём джигитовки: на полном ходу всем телом откинулся назад, закрепившись ногами в стременах. Со стороны казалось: конь несёт убитого красноармейца. Наконец пальба утихла, деревня осталась позади, и тогда Туганов поднялся в седло, чтобы окровавленными руками обнять своего Энзели. А вскоре он нашёл нужную воинскую часть (передал поручение), и оказалось, что прошёл сквозь настоящую ловушку: фашисты наступали на Советскую армию со всех сторон. За этот подвиг Туганов был награждён. А после Победы он вернулся на арену цирка, хотя столь счастливую участь война приготовила далеко не всем членам его династии.
«Женюсь я или нет?»
Через донские степи в годы войны проходила одна из самых горячих линий фронта. Но гастрольных выступлений было значительно больше, чем в наши дни. Шульженко, Утёсов, Миронова и Менакер, Миров и Новицкий, Аркадий Райкин, Лидия Русланова, Рина Зелёная, балет Игоря Моисеева и многие другие выступали фактически в десятке километров от линии фронта. Артистам театра «Ромэн» и вовсе пришлось плясать в Таганроге, когда из степей раздавались миномётные залпы. Цыганская актриса Нина ДЕМЕТЕР писала из Таганрога в Москву: «Выходим мы выступать. Сидят на траве человек 500 - 600. Идём мимо них, а солдат молодой спрашивает: “Эй, цыганочка, скажи: женюсь я или нет?” А я вижу, что он совсем другой вопрос хочет задать: убьют или нет? Но вокруг друзья, и перед ними стыдно. Говорю ему на ходу: “Женишься, женишься!” А у самой сердце так и сдавливает. Плакать хочется. Но всё равно улыбались, пели и плясали».
Перед войной театральная жизнь Таганрога фактически прекратилась: несколько лет пустовало здание старинного театра. Однако в 1944 году там возобновилась жизнь, поскольку из Москвы приехал целый взвод молодых артистов - выпускников ГИТИСа. В их числе была и актриса Елизавета СОЛОДОВА, сыгравшая позже множество ролей в кино.
- Мы ехали в Таганрог, не думая ни о чём, - говорит она. - Времена были голодные. А мы, привыкшие к столичной жизни, прыгнули в поезд и всю дорогу сочиняли, как хорошо будет в Таганроге. Кстати, из нашего курса в Москве не остался ни один человек - такая нас захлестнула романтика. Но когда мы сошли с поезда и в своих стоптанных босоножках пошли по грязи в сторону центра, романтика кончилась. Мы не знали, где жить, на какие деньги купить еду и, главное, кому при такой разрухе нужен театр. Меня поселили к какой-то малоприятной женщине. Ей было абсолютно всё равно, кто я по профессии. Её волновал только один вопрос: как я буду расплачиваться за комнату? Но начались репетиции, затем первые спектакли, и вдруг на очередную премьеру пришло невероятное количество зрителей. Аншлаг! Хотя мы играли Чехова - не самый, прямо скажем, весёлый репертуар. И вдруг на поклонах я вижу, что к сцене пробирается моя хозяйка и тащит корзинку, накрытую полотенцем. Утирая слёзы, ставит перед нами эту корзину, на авансцену. Оказалось, что там горячие пирожки. Для меня большего счастья в жизни не было, я навсегда полюбила и Таганрог, и эту женщину.
После войны Елизавета Солодова служила в Москве, в Малом театре. В последние годы жизни не давала интервью. Исключение сделала лишь потому, что речь шла о Таганроге. Однако это было последнее интервью Елизаветы Михайловны. Когда материал готовился к печати, пришло трагическое известие - актриса умерла на 90-м году жизни.
«Орден мне вручили на бегу»
В числе артистов, которые в годы войны были на Дону, оказался и Владимир ЭТУШ. Правда, это были нетеатральные выступления: Этуш попал в число тех военных, которые освобождали Ростов от фашистов
- У меня и сегодня перед глазами донские степи, пригород Ростова, - говорит Владимир Этуш. - Мы голодали, тащили на себе раненых, без сна выслеживали врага. Ростов-на-Дону был в руинах, по городу летали книжные страницы и пепел от сожжённых домов. Какая-то бабка тащила на себе граммофон... Недобитые фашисты прятались по чердакам и подвалам. Особенно опасными считались улицы, прилегающие к Дону. Однажды пуля просвистела у меня прямо над ухом. Немудрено было погибнуть... В другой раз, кажется, под Таганрогом, командир дивизии оставил меня с рацией за линией фронта, чтобы я докладывал, какие части на нас наступают. Но вскоре нас окружили со всех сторон, и мы почти две недели отстреливались. После этого меня наградили орденом Красной Звезды. Причём командир мне вручил его на бегу. Бежит рядом и кричит: «Этуш, тут тебя орденом наградили, держи, пока меня не убило». И протянул мне коробочку.
«Все мысли были только о победе»
Благодаря службе на Дону награда есть и у актрисы Элины БЫСТРИЦКОЙ. В годы война юная Элина устроилась к отцу в Киевский военный госпиталь.
- Поначалу мне разрешали читать книги и письма раненым. Но я была всегда на подхвате - готова была полы помыть или отцу в лаборатории помочь, - говорит актриса корреспонденту «АиФ на Дону». - А вскоре госпиталь направили в Ростовскую область, в станицу Обливскую. Я успела к тому времени окончить курсы медсестёр и потому на Дон уже ехала настоящей медичкой. Саму станицу я уже не помню, потому что работать приходилось с утра до ночи. Только на короткий сон расходились по куреням, рано утром надо было снова идти в госпиталь.
Война научила Быстрицкую терпению. Её не пугали вид ампутированных конечностей или стоны солдат. Хотя однажды нервный срыв всё-таки случился:
- Везла на машине четверых раненых. По дороге мы попали под обстрел. Подъехали к госпиталю, залезла в кузов, а там - все убиты. Нам с водителем ничего, а их смерть достала...
Помимо перевязок, юная Элина помогала раненым писать домой письма, успокаивала, как могла, и даже развлекала - пела популярные песенки. Видимо, тогда подспудно и проросла в ней любовь к театру, пусть первой сценой были переполненные палаты в донских степях, а зрителями - раненые бойцы.
Тому своему подвигу Быстрицкая не придавала особого значения. Работала, как и все, для победы. И очень удивилась, когда несколько лет спустя её наградили знаком «Сын полка». Потом были и другие награды, включая орден Отечественной войны II степени.
- С нами в госпитале была и моя сестрёнка - совсем ещё кроха. И когда в 1942 году отец вынужден был отправиться дальше - под Сталинград, мы остались втроём. Мама прятала девочку, поскольку по военным правилам ей на фронте было не место: таких детей отправляли в детский дом. Но военные, к счастью, закрывали на это глаза. Да и жительницы Обливской нас не выдали. Одной из них сестрёнка сказала: «Мне нравится лежать в постельке. Пусть лучше убьют, когда спишь». Вот так мыслил пятилетний ребёнок во время войны... Но у нас все мысли были только о победе. Это был бесконечный труд во имя свержения фашизма. И никто не жалел ни-че-го. Ни своих сил, ни своего времени.
Смотрите также:
- «Меня похоронили дважды, а я жива!» История фронтовички, прошедшей штрафбат →
- Боль пожелтевших строк... →
- Писатель Николай Егоров: →