В начале декабря уже очень хочется предновогодних чудес, особенно в наше скупое на позитив время. О чудесах, конечно, лучше всего говорить с волшебником. Алекса Крэя можно уверенно назвать самым известным ростовским иллюзионистом.
Существует ли магия, кто такие законодатели фокусной моды и почему мастер иллюзии не уехал покорять столицу, а остался в Ростове, Крэй рассказал «АиФ-Ростов».
Где случаются чудеса
Михаил Кругликов, rostov.aif.ru: Алекс, самый очевидный вопрос, почему решили стать именно иллюзионистом? Кто вдохновил?
Алекс Крэй: Когда мне было 6 лет, я увидел по телевидению выступление Арутюна Акопяна. Он стал моим кумиром и вдохновителем. Я заинтересовался искусством фокуса. Тогда информации было мало: мне приходилось сидеть в библиотеках и переписывать из книг секреты фокусов. Я собирал журналы «Юный техник», «Наука и жизнь», вырезки из которых теперь пересматривает мой сын. Забавное было тогда время. Вообще, первым фокусом, который я выучил и стал показывать, было исчезновение платка, который я как раз и подсмотрел у Акопяна. Однако секрет иллюзии я разгадал по-своему, не так, как было у него. И когда узнал правильный, был очень поражён.
– У вас на сайте написано, что вы иллюзионист, а в разговоре люди часто употребляют слово «фокусник». В чём отличие между понятиями иллюзия и фокус?
– Иллюзия, фокус, трюк, ментализм – это ответвления первоначального жанра. Фокусник работает с мелкими предметами, мелкой аппаратурой и манипулирует. А иллюзионист использует крупное оборудование, его выступления основаны на технических решениях, где можно скрыть большой объект благодаря вводящим в заблуждение решениям. Например, зритель не всегда может на первый взгляд правильно определить толщину какого-то, казалось бы, привычного для него предмета. В советское время всё это называлось фокусами. И сейчас люди, не связанные со сферой, эти понятия не разделяют.
– Вы несколько раз встречались с известным американским иллюзионистом Дэвидом Копперфильдом. Как удалось познакомиться с ним, и как это общение повлияло на творчество?
– Он стал вторым иллюзионистом после Арутюна Акопяна, который определил мою судьбу. Дэвид и сейчас даёт по два-три выступления в Лас-Вегасе ежедневно. В 1990-е годы мне попалась видеокассета с выступлением Копперфильда, и тогда я решил, что должен познакомиться с ним вживую. Мечта сбылась в 2013 году, позже мы виделись ещё дважды. А на его шоу я приходил раз десять!
Дэвид использует самые современные технологии, некоторые из них я разгадал после третьего-четвёртого просмотра. Познакомиться было сложно – долго переписывался с его администраторами. Но всеми правдами и неправдами это удалось – мечта сбылась. Кто хочет, тот получает.
– Правы или нет те, кто говорит, что иллюзия – это обман?
– Мой друг и некоторые другие люди говорили, что я обманываю, только сказано это было в более грубой форме. Но всё-таки пообщавшись со мной, люди понимают, что я не обманываю, а удивляю. Это часть моего шоу «Развлекательная магия». Чудес не бывает, они только в душе. Но каждый из нас может быть волшебником.
– Помогают ли иллюзии в личной жизни?
– В жизни помогают харизма, мудрость и обаяние – это тоже часть человеческой иллюзии.
– По образованию вы военный инженер. Пригодились ли в работе навыки службы в армии?
– Служба была выполнением долга перед родителями. Но я уверен, что любое высшее образование делает человека благороднее, умнее и коммуникабельнее. Когда меня отправляли в военный вуз, то думали, что я забуду об иллюзиях. Но у меня есть непреодолимое влечение к этому искусству, и другого быть не может. Я живу, люблю и удивляю.
Законодатель иллюзий
– Один из главных визуальных стереотипов про иллюзионистов – доставать кролика из цилиндра. Как он сложился?
– В жизни вокруг нас достаточно много стереотипов. Кто-то ассоциирует Россию с шапкой-ушанкой, а Мексику – с сомбреро. У фокусников тоже есть свои штампы. В сознании современного зрителя образ выглядывающего из цилиндра кролика уже слился с понятием самого фокуса. Это стало визуальным синонимом в иллюзионном жанре. Пошёл образ с розыгрыша: ещё в XVIII веке женщина по имени Мэри Тофт прославилась тем, что якобы «рожала» кроликов, дурача докторов. Потом её разоблачили. Это сподвигло фокусников на номер с появлением кролика из шляпы, поскольку этот обман был на слуху у общественности. Поэтому трюк стал популярным.
– В какой стране больше всего развиты сейчас иллюзии и почему? И кто ваш основной зритель в России?
– Все основы и мода на иллюзии пошли из США, и они же задают тон. Именно там все основные изобретатели иллюзионного оборудования. Со многими из них я сотрудничаю, приобретаю авторские права. Там живёт много поклонников иллюзионного жанра, которые способствуют его развитию. В России же именно у меня, как и было задумано, основной зритель – люди старше 30 лет. Но нравятся выступления, конечно, всем. Мои иллюзионные номера вводят в заблуждение даже скептически настроенных взрослых людей. Это и было частью моего творческого плана.
– Как вы придумываете иллюзии? Какая из них самая любимая?
– Все иллюзии давно изобретены, как и велосипед. Новые номера, новые иллюзии – это просто изменённый дизайн, стилизация. У меня много любимых, но самая-самая осталась с юности – это «Пирамида». Её я совершенствовал лет 15. Думаю, что во всём мире она лучшая – в ней используется несколько иллюзионных эффектов: растворение и протыкание девушки. Затем в пирамиду становлюсь я, показывая, что там нельзя скрыться. После этого девушка появляется вновь – уже в другом платье.
Людям должно казаться, что всё происходит просто, в этом и есть секрет всего представления.
– Как изменились иллюзии в последнее время? Как используются технические новинки?
– Сейчас для современных иллюзий всё чаще используется электроника. Это когда фокусник может, например, читать мысли, внушать нужные действия зрителю, предсказывать будущее. Но в любом случае это лишь декорация и дизайн.
– Как подбираются ассистенты для номеров? Часто ли у них случаются травмы? Поскольку помощники видят существенно больше, чем обычный зритель, возникает вопрос, есть ли с ними соглашение о неразглашении секретов?
– Здесь всё как в обычной жизни – подбираются те люди, с которыми будет комфортно, которые горят сценой и близки по духу. Конечно, травмы в работе бывают, как говорится, и палка раз в год может стрелять: то я кому-то пикой зацеплю грудь, то мне достанется цепью по лицу, случаются и синяки. Во время выступления боль не чувствуется, она напоминает о травме уже потом. Со всеми ассистентами, или, точнее, артистами жанра иллюзии, как это называется правильно, у нас официальный трудовой договор, где есть параграф о неразглашении секретов и коммерческой тайны.
Магия души
– Часто люди уезжают в столицу или другие страны. Почему вы остаётесь в Ростове?
– Я предан тем людям в коллективе, которые прошли со мной долгий путь. Все они мои друзья и живут здесь. Да и лучше быть первым иллюзионистом в ЮФО, чем 21-м в Москве. А представления мы даём по всей России и миру.
– Наверняка не представляете свою жизнь без иллюзий. А что вдохновляет вас на работу сейчас?
– Вдохновляет меня зритель. Мне нравится удивлять и наблюдать за реакцией и эмоциями публики. Привлекать и вызывать интерес – это дорогого стоит.
– А вас легко удивить?
– Фокусами точно не удивишь, можно только заинтересовать. Удивить можно только магией души и магией любви. Это самое прекрасное и волшебное, что есть у человека. На самом деле я не верю ни в чудеса, ни в волшебство – только в магию души. Она посредством слов, мимики, жестов, поступков может творить настоящие чудеса.
– Каков в целом современный зритель? Поменялся ли он в последние 20 лет?
– Зритель не меняется, меняюсь, скорее, я – мои образ, стиль. Приумножается харизма. Так я стараюсь удержать аудиторию.