16 сентября 1999 года, в 5 часов 57 минут, в Волгодонске взлетел на воздух автомобиль, начинённый взрывчаткой, по мощности равной примерно двум тоннам тротила.
По степени разрушений теракт во дворе дома по Октябрьскому шоссе, 35 и по сей день считается самым крупномасштабным в России: повреждено 39 домов, здание отделения милиции, две школы, детский сад, библиотека – всего 15 объектов соцкультбыта. Свыше 16 тысяч жителей (включая более 1000 детей), а это 8% населения города, официально признаны пострадавшими.
Сотни людей в одночасье остались без крова, имущества, здоровья, 19 волгодонцев погибли, 73 человека стали инвалидами. В наиболее пострадавшем доме полностью демонтированы два подъезда – непригодные для жилья.
Нас взорвали!
Как всегда, около 6-ти часов в своей кроватке под окном заплакала младшая дочка. Ей было уже почти полтора года, но по утрам она просила бутылочку. Борясь со сном, я пошла на кухню, согреть кашку. Только повернула кран газовой плиты, как раздался взрыв.
По ощущениям, это был оглушительный хлопок. Резко захлопнулась форточка на кухне, «дрожь» пробежала по стенам дома. «Газ взорвался», – только и успела подумать. Потом какое-то время была, наверное, в оцепенении. Потому что, когда пришла в себя и выглянула из окна 6-го этажа, возле подъезда уже толпились возбуждённые соседи, одетые в халаты и спортивные костюмы. Некоторые были с сумками в руках. Что-то говорили о взрыве.
Я бросилась к телефону. Наверное, только с десятого раза трясущимися руками набрав номер, дозвонилась в пожарную службу (и то не в городскую, а завода Атоммаш). «Нас взорвали! Индустриальная, 14 – взорвали!», – кричала в трубку. И услышала, как диспетчер спокойно ответила: «Секундочку, ещё звонок на линии». И потом из трубки донёсся мужской голос друго звонившего: «Мира, 18. Нас взорвали!». «Не может быть!», – промелькнуло в голове. – «Где мы (возле радиозавода) и где Мира, 18 – на другом краю микрорайона».
В чувство меня привёл окрик мужа: «Все уже знают, что тебя взорвали! Неси топор!» Оказывается, взрывной волной дверь спальни вывернуло наружу, муж с ребёнком не могут выйти из комнаты.
Десять тысяч справок
…Развороченные окна обеих спален и лоджий (со стороны взорванного дома). Стекло на моей кровати (там, где я должна была спать, если бы не ушла на кухню). Полуметровый осколок стекла с рваными краями рядом с подушкой ребёнка. 5-килограммовый цветочный горшок, подъехавший к краю комода и нависший над изголовьем детской кроватки. Вспотевшие от крика кудряшки дочки, усыпанные мельчайшим стеклянным песком, прилипшим к коже. Посечённые осколками шторы, мебель, стены домов.
Столб дыма над домами квартала В-У, море машин и людей, собирающихся к месту трагедии. Видавший виды муж – офицер запаса, почему-то настаивающий на том, чтобы старшая дочка-пятиклассница собиралась в школу: мол, без паники. Мои слёзы, страх и нежелание уезжать к родителям в пригородный посёлок. И 80-летний свёкр-фронтовик, среди криков и паники вдруг молча вышедший из своей комнаты, уже одетый в костюм с ветеранскими планками.
…К вечеру 16 сентября заболела малышка: высокая температура, кашель – бронхит. У свёкра подскочило давление до 240, но врач к нему пришёл только на третьи сутки (медики валились с ног – столько было обращений и нуждающихся в помощи). До зимы по очереди переболели все мои домашние. Но мы считали себя счастливчиками: от взрыва на нас – ни царапины. А порезанные в горячке битыми стёклами пятки – не в счёт.
Таким это страшное утро вспоминаю всякий раз, когда среди документов вижу выданные городской комиссии по чрезвычайным ситуациям справки №№ 10244 – 10248. В них сказано, что моя семья действительно пострадала в результате террористического акта. Вдумайтесь в порядок цифр: по судьбам более 10-ти тысяч человек прошла взрывная волна преступления. Террористы Юсуф Крымшамхалов и Адам Деккушев получили пожизненный срок, но это наказание никогда не компенсирует того, что потеряли люди в одночасье, не вернёт здоровье раненых и не воскресит погибших.
Город помнит
Ещё несколько лет поле того сентябрьского утра меня преследовало чувство опасности. Через полгода после взрыва моя семья переехала в другую часть Волгодонска, но я со страхом наблюдала под окнами дома появление каждой незнакомой машины и звонила в отдел ФСБ с просьбой её проверить. Со временем это прошло, но ужас пережитых минут забыть трудно.
16 сентября 1999-го сплотило волгодонцев. Мы тогда объединились, чтобы нести дежурства возле наших домов, перекрыли въезды во дворы, по ночам жгли костры, ожидая нового теракта.
Сегодня волгодонцы мудрее и опытнее на целую трагедию. Сегодня их сила - в их памяти.
Каждое 16 сентября в 5 часов 57 минут на месте взорванного дома по адресу: Октябрьское шоссе, 35 волгодонцы отмечают скорбную дату.
На месте трагедии, у памятника жертвам теракта, собираются родные и близкие погибших, жители микрорайона, представители власти, предприятий и организаций, ветераны и молодёжь, священнослужители. Первыми к месту трагедии приходят спасатели…
Организаторов теракта во Владикавказе осудили в Ростове 
Три человека с взрывным устройством задержаны в ростовской гостинице 
В Ростове зажгли свечи в память о жертвах терактов